Эстонский Совет по делам беженцев в течение трех месяцев будет оказывать денежную помощь в размере 3 600 гривен в месяц украинцам, проживающим на одной из шести прифронтовых областей. Информация об этом появилась на сайте организации 13 ноября этого года.
Подобно двум другим государствам Балтии - Латвии и Литве - Эстония предприняла экстренные меры для оказания всевозможной помощи подвергшейся неспровоцированной российской агрессии стране сразу же после 24 февраля 2022 года. Эстонские сайты пестрят заголовками: «Информация для украинских беженцев и возможности пожертвований», «Контакты для военных беженцев из Украины», «Рийгикогу поддерживает продление временной защиты военным беженцам из Украины», «Услуги Центра, предоставляемые военным беженцам из Украины» ...
Но гуманитарной миссией занимаются не только официальные структуры, но и многочисленные волонтерские организации в Эстонии, о чем Русская службы «Голоса Америки» уже рассказывала.
И эта поддержка не ослабела за прошедший с начала полномасштабной агрессии 21 месяц.
«Спасибо эстонской демократии, которая такую возможность предоставляет»
Координатор портала Activatica.org Евгения Чирикова рассказала, что она подключилась к проектам оказания помощи украинцам сразу после начала полномасштабного вторжения российской армии в Украину. Тогда сразу же начались очень серьезные проблемы с жителями оккупированных территорий, которых российские военные под дулами автоматов отправляли в фильтрационные лагеря. И те, кто сумел пройти эту «фильтрацию», оказывались на территории России. «Они очень часто оказывались без денег, без каких-то ресурсов, очень часто у них начинались серьезнейшие проблемы со здоровьем, потому что пока они находились на оккупированных территориях и под обстрелами, разумеется, не было доступа к лекарствам», - вспомнила гражданская активистка в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
И продолжила: «Например, у диабетиков просто начиналась гангрена, и вставал вопрос о том, что надо просто спасать жизни людей! Были и пулевые ранения, обострялись хронические заболевания и не только на нервной почве, а потому что без соответствующих лекарств болезни начинали прогрессировать, а нервы, конечно, добавляли проблем – иммунитет снижался. С другой стороны, дети оказывались без доступа к образованию, и была необходимость организовывать это образование».
Благодаря взаимодействию эстонских волонтеров и гражданским активистам в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, довольно большому количеству украинцев, депортированных в Россию и оказавшихся в северо-западном регионе страны-агрессора, удалось перебраться в Эстонию. А дальше кто-то остался в Эстонии, кто-то двинулся в другие страны Запада, кто-то кружным путем сумел вернуться в Украину.
«Я верю, что в какой-то момент, когда этот путинский режим рухнет, нам понадобятся люди, которые умеют самоорганизовываться. Это наш золотой человеческий капитал и им надо сейчас очень серьезно помогать, и я постоянно в поиске помощи, для того чтобы поддерживать эти группы» - отмечает Евгения Чирикова.
Собеседница «Голоса Америки» также подчеркнула, что в Эстонии очень удобно создавать НКО. «Мы нашу некоммерческую организацию "Support Net" организовали с помощью фонда "Открытая Эстония" буквально за полчаса. И спасибо эстонской демократии, которая такую возможность предоставляет. Самое главное, что делает государство – это четкие правила, любая консультация на русском, эстонском и английском языке. Вы звоните в любое министерство-ведомство и с вами разговаривают очень вежливо», - свидетельствует она.
Были и определенные трудности, когда через несколько месяцев после начала войны эстонские пограничники перестали пускать украинских беженцев, которые очень долго, с их точки зрения, были на территории России. Причины для этой задержки были разные: кому-то пришлось долго лечиться, кто-то долго искал ресурсы для переезда, кто-то ждал приезда родственников, депортированных в дальние регионы России.
По словам Чириковой, добровольцы с пониманием отнеслись к позиции эстонской погранслужбы, поскольку у каждого государства имеются собственные соображения по организации безопасности граждан. В результате ее коллеги просто перестали возить украинских беженцев через Эстонию и стали это делать через другие страны. «Сейчас мы поддержали несколько проектов, у нас есть “шелтеры”, куда принимают беженцев, есть проекты, которые вывозят беженцев, в том числе и с оккупированных
территорий и бесчеловечно обстреливаемых – это все возможно. И для меня не очень важно, где я нахожусь физически, потому что при желании помочь можно это делать как изнутри России, так и в другой стране», - считает координатор портала Activatica.org
С особым удовольствием Евгения рассказывает, как отправляли машину «Скорой помощи» в Украину.
«Здесь самое сложное было изначально найти правильную команду, и я очень благодарна Андрею Волне, он помог найти PTSD Med Team. Дальше был только вопрос организации – мы им выделили деньги, договорились, как все будет оформлено для полной прозрачности для любой проверки – донорской, налоговой внутри ЕС. Организовали передачу денег, и они уже сами купили именно ту машину, которая им нужна.
Я преклоняюсь перед героями с передовой – они собирают раненых и на операционный стол к Андрею Волна попадают люди после серьезнейших пулевых ранений или потери конечностей после попадания на мину. Это страшные ранения, но человека надо взять, донести — это важнейшая работа и я рада, что удалось хоть что-то начать делать в этом направлении. Здесь много помощи не бывает, и я рекомендую всем, кто хочет помогать, обязательно присоединяться», - призывает Чирикова.
«Я брала с собой своих детей, потому что в присутствии ребенка человеку не страшно»
Тереза Сале - руководитель Социального центра в Валге – пограничного города между Эстонией и Латвией – в разговоре всегда называет это учреждение «наш Дом».
Сам Социальный центр существует с 2013 года, здесь оказывается социальная помощь пожилым лежачим людям и тем, у кого имеются психические заболевания. «Так как Эстония – это европейская страна, то у нас нет никаких глухих заборов, решеток на окнах. Никаких заблокированных дверей. Люди у нас живут, получают лекарства, помощь врачей и необходимый уход», - рассказала она корреспонденту Русской службы «Голоса Америки».
Когда началась война, возникло немало сложностей с помощью украинским беженцам, поскольку сотрудники Социального дома не знали, как действовать в новых обстоятельства, а налаженной волонтерской сети не было. Сама Тереза стала помогать выехать своим дальним родственникам, координируя их – кто куда может отправиться.
«Первые беженцы из Украины появились в нашем Доме в начале марта. Они ехали из Донецка и Донецкой области. Одну девушку с ребенком мы старались вывезти через Покровск в Польшу, когда его еще не оккупировали в конце февраля. А другую – беременную - везли через Румынию, потому что по-другому не получилось. Но тут уже подключились одиночные эстонские волонтеры, которые очень помогли. Это было очень тяжело организовать, но в конце концов в первых числах марта обе оказались в Валге. Позже мы их обеих отправили в Нарву, так как там живет моя тетя. Это был мой первый опыт вывоза беженцев», - свидетельствует она.
В начале марта в Эстонии появилась первая огромная волна беженцев из Мариуполя, которые ехали через российскую границу в Ивангороде – и эстонскую в Нарве. «Еще не было никакой волонтерской сети, люди сами добирались, как могли. Ориентируясь по карте, они хотели ехать в Ригу и дальше в Европу. Путь лежал через нашу Валгу, но они неожиданно столкнулись с тем, что поезд из Таллинна, Нарвы или Тапа к нам приходит позже, чем уходит последний поезд в Ригу. Люди рассчитывали, что смогут переночевать в здании вокзала и на первом поезде в 5 утра уехать в Ригу. Но у нас все здания на ночь закрываются, в том числе кассовый зал и зал ожидания на вокзале. А начало весны в прошлом году было очень холодным», - вспоминает руководитель Социального дома в Валге.
И вдруг в местные паблики стала поступать информация от местных жителей, что по городу ходят люди с мешками, с детьми, собаками, кошками и даже попугаем, не зная куда деваться. «У нас в Валге очень давно живет несколько человек родом из Украины, они даже объединены в небольшое общество. И один из них – Денис – обратился ко мне с вопросом, можно ли этих людей устроить на ночлег в наш Дом? Денис случайно оказался с пятью беженцами из Мариуполя вместе в поезде и понял, что люди остаются на улице ночью. Я, разумеется, сразу ответила, что, конечно, нет проблем!», - продолжила рассказ Тереза Сале.
Сотрудники Социального дома подготовили беженцам ночлег, накормили их и к 5 утра отправили на вокзал к первому поезду на Ригу. Звонки о беженцах стали постоянными, и коллеги Терезы поняли, что главная проблема в отсутствии удобной стыковки поездов, в результате чего люди застревают в Валге на ночь. «И тогда я, моя семья, друзья и работники Дома, начали по вечерам встречать таллиннские поезда, по паркам собирать этих людей, часто с маленькими детьми, которые сидели на лавочках и не знали куда деваться. Мы подходили к каждому человеку с поклажей и спрашивали: "Вы из Украины?". Представляете, как было страшно этим людям, к которым в незнакомой стране и незнакомом городе подходит человек и обращается к ним на русском языке? Услышав от них утвердительный ответ, я говорила, что предлагаю пойти со мной и они смогут поспать в тепле. Позже я разговаривала с несколькими беженцами, и они говорили, что им было очень страшно – темно, их сажают в машину, куда-то везут… Мы поняли, что надо людей успокаивать, я брала с собой своих детей, потому что в присутствии ребенка человеку не страшно», - делится воспоминаниями Тереза Сале.
Позже она прикрепила на одежду украинский флаг, чтобы как-то себя обозначить, и чтобы люди не пугались, когда она к ним подходила и обращалась по-русски. Вначале все организовывали на свои деньги сотрудники Социального дома, но потом на помощь пришло и государство, и местные власти, которые выделили финансовые средства, чтобы можно было закупать продукты.
А после того, как наладила свою работу организация «Друзья Мариуполя», у Терезы и ее коллег уже не было необходимости ходить на вокзал и по городу, потому что они знали - сколько человек приедет, кто и когда, и доставка была уже организована.
«В настоящий момент в Доме проживает 14 украинцев. Но мы теперь решили использовать специализацию нашего Дома и принимаем людей с инвалидностью, с психическими отклонениями. Поскольку в нашем Социальном Центре есть специальный персонал, который работает с местными эстонцами, которые имеют такие заболевания. И у нас 9 украинцев с диагнозами шизофрения, биполярное расстройство, также есть один лежачий дедушка. Мы принимаем очень сложных больных, которых не хотят принимать в других местах. И я говорю, что мы готовы еще принять.
А еще у нас есть Food Bank – это эстонско-голландская организация, и в нашей области мы являемся их партнерами, благодаря этому у нас было много пожертвований. Мне не кажется, что это было каким-то героизмом, это было то, что я как обычный человек могу сделать для пользы мира. Вот мои руки, вот что я могу делать, и я это делаю», - завершает свой рассказ Тереза Сале.
«Дети из семей, которые планируют вернуться в Украину, рискуют забыть родной язык»
Руководитель досугового Центра для детей украинских беженцев «Огого!» Александра Россейкина объясняет необычное название своего проекта тем, что оно существовало и раньше, просто она и ее коллеги примкнули к некоммерческой организации с таким наименованием.
«Я занимаюсь поддержкой детей в трудных жизненных ситуациях уже 13 лет», - пояснила она в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Александра начинала свою гуманитарную деятельность в России, где осталась ее благотворительная организация, занимающаяся помощью детям-сиротам. А когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, она находилась в Эстонии, поэтому вопрос «чем заниматься?» перед ней не стоял. «Я стала продумывать, чем я могу быть полезна и здесь? В начале войны здесь размещали украинских беженцев на большом морском пароме, который до ковида ходил по маршруту Рига-Стокгольм. И в апреле 2022 года его поставили в таллиннском порту, где он функционировал, как центр временного размещения для только что приехавших украинцев», - рассказала она.
Со своими единомышленниками Россейкина проводила на корабле большие мероприятия для детей, в частности - празднование Хэллоуина, где одновременно приняли участие почти 200 детей. «К такому, честно говоря, мы были не готовы, но на помощь пришло много волонтеров и все прошло очень классно, все были очень довольны!», - с удовлетворением подчеркивает Александра.
Уточнить количество украинских беженцев, которые нашли временное пристанище на этом корабле, она затрудняется, то замечает, что с 24 февраля 2022 года через Эстонию прошло не менее 65 тысяч украинцев. «Для страны, где население 1 миллион 300 тысяч, это огромная цифра. Однако могу сказать, сколько детей прошло через наши занятия за 13 месяцев – это почти 450 человек», - добавляет руководитель центра «Огого!».
Эстонские волонтеры, которые подключились к данному проекту, владели русским языком, поэтому проблем с так называемым «языковым барьером», по ее словам, не было. Сейчас эстонские власти хотят, чтобы сохранялись официальная украинская культура и украинский язык, и на это направлено большое количество ресурсов. «У нас все воспитатели из Украины, все занятия максимально проходят на украинском языке, кроме тех, которые ведут русскоязычные волонтеры. Дети 80 процентов времени находятся в украиноязычной среде и сохраняют язык. Не секрет, что ребенок, попадая в небольшом возрасте в другую языковую среду очень быстро теряет родной язык. А в Эстонии сейчас в детских садах и в школах происходит переход на эстонский язык обучения. Поэтому дети из семей, которые в дальнейшем планируют вернуться в Украину, рискуют очень быстро забыть родной язык, а мы его помогаем сохранять. Дети занимаются эстонским и английским языком, время от времени приглашаем психолога», - считает необходимым подчеркнуть Александра Россейкина.
Значительная часть денег, задействованных в этом проекте — благотворительные пожертвования, потому что основная статья расходов —зарплата украинских педагогов. Очень много граждан России, покинувших свою страну, помогают данному проекту, поскольку чувствуют ответственность за то, что сотворила их родина. «И у нас есть большой друг нашего проекта — это гражданин Беларуси, который приехал в Эстонию еще до войны, и здесь у него свое дело. Он нам помог финансово еще с самой первой лагерной смены и продолжает нас поддерживать. Очень в нас верит, помогает и всегда с нами в любой сложной ситуации», - отмечает собеседница «Голоса Америки».
На просьбу рассказать о каком-то наиболее ярком случае из практики Центра для детей украинских беженцев, она разводит руками: «Мне казалось, что меня уже трудно чем-то удивить и жизнь ко всему подготовила. Но после 24 февраля 2022 года детей в трудных жизненных ситуациях стало больше на сотни тысяч, и историй стало тоже очень много. Точно можно сказать, что сейчас в Украине нет ни одного ребенка, который бы не был травмирован. Мы знаем истории всех детей, которые к нам приходили и приходят, потому что либо они их рассказывают сами, либо их родители рассказывали, чтобы нас ввести в контекст. Вообще большинство детей, которые у нас были – беженцы именно с оккупированных территорий. И таких историй очень много.
Например, у нас был на корабле мальчик, который был на оккупированной территории, не помню точно откуда. Он отказывался от еды, ни с кем не разговаривал. Мы вначале не могли понять, что с ним произошло, а мама ничего не объяснила. Но она очень переживала, что он ничего не ест и каждый день у нас спрашивала "он поел?", мы отвечали, что он что-то с детьми "поклевал". И спустя примерно месяц, его мама нам рассказала, что у него на глазах убили отца. И он после этого перестал нормально есть, перестал разговаривать. У нас он потихоньку-потихоньку стал "отогреваться". Сейчас он к нам вернулся после корабля, мы его не видели месяца три, и уже окрепший, поправился - приходит в себя».
Александра признается, что в первые месяцы после начала войны ей было тяжело говорить, что она из России и каждый раз произнося это, ей приходилось через себя переступать. «Проблемы были и с некоторыми родителями, которые узнавали, что я из России и понятно, что им было тяжело смириться с этим фактом. Потом уже со временем они начинали понимать, смотрели как я отношусь к детям, как дети относятся ко мне.
У нас в штате 7 украинцев, волонтеры, работающие с детьми все россияне и есть одна волонтер эстонка, которая преподает эстонский язык. Мы все друг с другом прекрасно взаимодействуем. Мне даже удалось наладить контакт с Посольством Украины в Эстонии, хотя тоже это было все сложно – трудно довериться, но сейчас уже отлично взаимодействуем», – отметила в конце беседы руководитель досугового Центра для детей украинских беженцев «Огого!» Александра Россейкина.
Форум